Уже не первый год российское уголовное законодательство идет по пути гуманизации. За преступления небольшой тяжести суды назначают наказания, не связанные с лишением свободы, такие, например, как обязательные работы, условные сроки, штрафы. Успешным оказался и опыт учреждений нового типа - исправительных центров.
Что изменилось в работе уголовно-исполнительной системы, рассказал корреспонденту «Городка» начальник УФСИН России по Костромской области генерал-майор внутренней службы Андрей ВИНОГРАДОВ.
Меня иногда спрашивают: «Вам не страшно с таким контингентом работать?»
- Андрей Леонидович, как гуманизация уголовного законодательства отразилась на численности осужденных в костромских исправительных колониях?
- Численность осужденных снизилась. У нас в двух исправительных колониях общего режима, которые расположены в поселках Островское и Поназырево, сегодня содержится чуть более ста осужденных в каждой. Если у суда при вынесении приговора возникает право применить лишение свободы или принудительные работы, то, как правило, он идет в сторону последних. И это правильно. Потому что человек своим трудом отбывает наказание, не теряя социальных связей.
- Вам не кажется, что это снижает страх перед наказанием за преступление?
- Это, наверное, обратная сторона гуманизации. Обыватель видит, что у осужденных в колониях есть возможность учиться, работать, заниматься творчеством, спортом. Их накормят завтраком, обедом и ужином. Тюрьма перестает быть устрашающим фактором. Но люди при этом, часто забывают - какие бы хорошие условия в колонии ни создавались, это все равно лишение свободы.
- Если за преступления небольшой тяжести теперь не лишают свободы, значит, в колониях остался весь «цвет» криминального мира?
- В исправительную колонию сейчас в основном попадают преступники, совершившие тяжкие преступления - убийства, насильственные действия сексуального характера. Это оступившиеся, но тоже люди. Кто-то все осознал и раскаялся в совершенном преступлении, а кто-то - нет. Когда наши учреждения посещают гражданские лица, в том числе, журналисты, общественники, меня иногда спрашивают: «Вам не страшно с таким контингентом работать?».
- Что вы отвечаете?
- Я обычно задаю встречный вопрос: «А вам не страшно по улицам ходить?». Ведь эти же граждане еще вчера были на свободе. Когда они освободятся, у кого-то будут соседями. Мы понимаем, кто эти люди, и какие правонарушения они совершили. Еще Достоевский в свое время говорил, что человек уже «решенный» (так в те времена назывались осужденные). У нас есть определенные механизмы воздействия на осужденного. А на воле - только его самосознание и правопослушное мышление.
- Учитывая, что контингент в колониях стал более сложным, уровень агрессии у осужденных по отношению к сотрудникам вырос?
- Если говорить, что у нас в учреждениях не совершается преступлений, это миф. Совершаются. В том числе и в отношении сотрудников. Есть и оскорбления со стороны осужденных, и попытки причинить им вред. Самое главное, чтобы это не оставалось безнаказанным. Два года назад, например, в одной из колоний осужденный пытался ударить сотрудника. Все это было зафиксировано на видео. Мы собрали материалы и направили их в следственные органы. В итоге суд добавил осужденному к основному сроку еще два месяца. А у него освобождение через месяц. Представляете, какой у него был шок? Он писал письма с извинениями и сотруднику, и начальнику колонии, и мне. Законопослушнее осужденного, наверное, за эти два месяца не было. Это такой воспитательный момент, который для всех остальных осужденных послужил хорошим уроком. Если в прошлом году у нас подобных случаев было больше 25, то в этом - 5-6.
- Время от времени возникают слухи, что осужденные прямо в колониях организуют колл-центры для дистанционных мошенничеств.
- У нас в исправительных колониях нет колл-центров. Конечно, существуют каналы доставки запрещенных предметов, родственники пытаются спрятать мобильные телефоны в замороженной курице, даже в капусте и моркови. Но все это выявляется и пресекается в момент передачи. Была проведена огромная работа. Причем, мы шли параллельными путями. С одной стороны разрешали осужденным легальную телефонную связь с родственниками. С другой - боролись с каналами доставки. Если раньше попыток передачи запрещенных предметов на территорию исправительных учреждений были сотни, в этом году - всего 13 случаев.
- Что значит легальная связь - осужденный может звонить домой?
- Каждый осужденный имеет право на телефонные звонки. Это легальная подконтрольная связь. Ограничений в этом плане, особенно в пандемию, по моему поручению не было. Потому что запреты только подогревают спрос на определенные незаконные действия.
«Социальная» болезнь внутри учреждения уже не выявляется
- Как исправительные учреждения коронавирус пережили? Знаю, что свидания с родственниками для осужденных были отменены, а сотрудники работали вахтовым методом. Всем было непросто. Такие строгие меры оправдали себя?
- По большому счету у нас только в одном учреждении выявлялось несколько случаев заболевания коронавирусом. Во всех остальных инфекции практически не было. Нашим медицинским службам за это честь и хвала, и огромная благодарность. Санитарные дни и дезинфекция, средства индивидуальной защиты, воспитательная работа с осужденными и их родственниками - все это легло на их плечи. Проводили разъяснительную работу и среди сотрудников, говорили им: «Если вы чувствуете себя плохо, не надо подвиги совершать, останьтесь дома. Цените себя. Не будьте источником заражения для остальных». У нас уровень вакцинации, наверное, один из самых лучших был в Костромской области. Когда стоял вопрос о необходимости вакцинировать 60 процентов трудового коллектива, у нас уже привились 90 процентов сотрудников.
- В как в костромских колониях обстоят дела с «социальной» болезнью - туберкулезом?
- Когда человек попадает к нам, его медработники обследуют на всевозможные, в том числе, и социальные заболевания. Да, раньше нас критиковали, что осужденные болеют туберкулезом. Так вот, мы ушли от этого - туберкулез внутри учреждения уже не выявляется, разве что у тех осужденных, кто к нам только поступил. Они получают всю необходимую медицинскую помощь.
В исправцентрах идет адаптация осужденных к жизни на свободе
- Сколько процентов осужденных трудоустроены в исправительных учреждениях?
- Из осужденных трудоспособного возраста более 90 процентов имеют работу. То есть, отбывая наказание, они трудятся, получают зарплату, оплачивают коммунальные расходы за свое содержание, налоги. Они не являются ярмом на шее, не проедают те налоги, которые простые граждане платят на их содержание.
- Кем в исправительной колонии можно работать?
- У нас в каждом учреждении есть профессиональное училище, по окончании которого осужденные получают аттестат государственного образца. Обучаем профессиям, востребованным на рынке труда. Для женщин - швеи, повара. Для мужчин - швейное и обувное производство, деревообработка, сварочные работы. Наша гордость - электротехническое производство. Исправительная колония №1 обеспечивает трансформаторами тока половину России. Постоянно участвует в выставках, в том числе, международных. Продукция вошла в «Сто лучших товаров России». Некоторые осужденные получают сразу несколько профессий. Когда человек занят учебой, работой, время для него идет быстрее.
Исправительный центр стал новым шагом в ресоциализации осужденных. Опыт оказался успешным?
- Судите сами. Исправительный центр - это общежитие, где живут осужденные, которым суд выбрал наказание в виде принудительных работ. Они ходят на работу, носят гражданскую одежду. Но при этом находятся на постоянном контроле администрации учреждения.
- То есть, это такой «социальный лифт»?
- Именно. У каждого осужденного, даже совершившего особо тяжкое преступление и осужденного на достаточно большой срок, через определенный промежуток времени наступает право смягчить оставшуюся часть наказания. Этим промежуточным звеном, в том числе, является исправцентр. У осужденных там идет плавная адаптация к жизни на свободе.
- Осужденные в качестве работников востребованы?
- Бизнесу их интересно брать на работу, потому что они мотивированы с двух сторон. Во-первых, получают заработную плату. Во-вторых, за нарушения им может быть заменен вид наказания на более строгий, вплоть до лишения свободы. И, наоборот, за хорошее поведение возможны поощрения, разрешение жить не в общежитии, а дома, например. Только от осужденного зависит, поедет его «социальный лифт» вверх или вниз.
- Это направление будет развиваться дальше?
- Перед нами стоит задача - до 2024 года создать в регионе не менее 600 мест для тех, кому суд определил наказание - принудительные работы. Мы уже заключили соглашение с Костромским заводом автокомпонентов. У предприятия есть общежитие на 370 мест, которое они планируют отремонтировать. Это будет участок исправительного центра при заводе. Конечно, сейчас такая экономическая ситуация, бизнес пока на паузе. Но интерес у бизнес-сообщества есть. Мы в этом направлении работаем.
- Как думаете, человека, совершившего преступление, можно перевоспитать трудом?
- Все сто процентов осужденных, наверное, перевоспитать не получится. Это иллюзия, несбыточная мечта. Но возможность жить по правилам общества мы должны предоставить каждому. Воспользуются они ею или нет - это уже другой вопрос.
Не просто так в нашей системе год считается за полтора
- Для управления ФСИН по Костромской области этот год богат на юбилеи: 65 лет - воспитательной службе, по 30 лет - отделу специального назначения «Гроза», психологической службе и отделу безопасности. Что вы своим сотрудникам желаете, когда их поздравляете?
- Благополучия им и их близким, земного человеческого счастья, неиссякаемой энергии и успехов в профессиональной деятельности. Служба в уголовно-исполнительной системе требует от сотрудников немалого гражданского мужества и выдержки, не просто так в нашей системе год считается за полтора.
- Однако при всей сложности службы, многие в уголовно-исполнительной системе служат годами. Даже династии есть. В чем секрет?
- Действительно, кто-то пошел по стопам родителей, продолжил династию. У нас есть традиция, мы на юбилеи приглашаем наших ветеранов. На одной такой встрече ветеран Александр Иванович Шепелев рассказал, что уголовно-исполнительная система дала ему образование, он дослужил до полковника, снискал почет и уважение коллег. Поэтому у него в адрес системы только слова благодарности, за то, что она сделала его человеком.
Екатерина МАЙ.