Новый сезон Костромской театр кукол открыл необычной премьерой - интерактивным спектаклем «Моя машина умеет летать». Он не просто обучает правилам дорожного движения, а нацелен на формирование у детей ответственности на дороге в будущем. Подробнее о спектакле корреспонденту «Городка» рассказали директор и режиссер проекта - Руслан ВОЛЬФСОН (Москва) и ассистент режиссера Екатерина КОРАБЕЛЬНИК (Москва).
Проблема - подружить актеров с техникой
- Руслан, почему вы решили поставить спектакль по правилам дорожного движения именно в Костроме?
- Я - актер и режиссер театра кукол. У меня есть один спектакль, действие которого происходит в телевизоре - «вольфсонвизоре». Это мое запатентованное устройство, с помощью которого я могу поставить хоть Островского, хоть Чехова. Однажды после моего спектакля ко мне подошла зрительница и спросила: «А можно все то же самое сделать на большом уличном экране?». Я задумался. Так случилось, что у Александра Усердина, возглавлявшего на тот момент Костромской театр кукол, появилась идея спектакля по правилам дорожного движения, который в перспективе можно было бы показывать на улице. Все так удачно совпало, и мы начали работать.
- Слышала, что вы над своими проектами работаете по 3-4 года. Это так?
- Да, проекты рождаются достаточно долго, потому что я обычно работаю на себя (Руслана так и называют «человек-театр» - авт.), а не на государственный театр. У меня появляется идея, и я начинаю ее муссировать, хожу с ней, сплю с ней, рассказываю друзьям. Иногда вообще могу забыть на пол года, а потом опять вернуться. Есть время подумать, более глубоко проработать материал.
- Спектакль для Костромского театра кукол тоже долго рождался?
- Нет, это немного другая история. Заказ, сроки, смета, и совсем нет времени на раскачку. Нужно делать все четко, по плану. Когда проект создаешь за месяц, ты уже более собранный. В Костроме для меня первый такой опыт работы с труппой в государственном театре. И мне, как режиссеру и директору проекта, было немного боязно. Потому что для меня гостеатр - это огромная машина, где за кулисами идет серьезный производственный процесс. Я думал, что мне реально будет тяжело работать со службами, с цехами. Когда мы приехали в Кострому, нас очень тепло встретили, и все мои опасения развеялись.
- Как восприняли артисты такую необычную идею с телевизором?
- Актерам, конечно, сложновато в начале было. В основном они с классическими куклами работают, а здесь такое взаимодействие с этим телевизором, который просто стоит холодный и немного пугает всех. Наверное, единственная была для меня проблема - подружить актеров с техникой. Потому что это, действительно, сложно. Но вроде у нас в итоге технически все грамотно и хорошо сложилось, чему я очень рад.
- Почему в качестве режиссера и ассистента вы именно Екатерину пригласили? Я думала, что «человек-театр» един во всех лицах.
- Обычно я один делаю проекты. Но, бывает, приглашаю режиссеров, когда работаю сам с собой. Мы с Екатериной очень давно дружим и сотрудничаем. Я позвал ее в этот проект, понимая, что возьму на себя огромную часть работы с техникой. И у меня не всегда будет время на то, чтобы с актерами детально прорабатывать сцены. Катя прекрасно работает в драматическом театре и давно мечтала попробовать свои силы в театре кукол.
Екатерина: Мне хотелось поработать с Русланом и в кукольном театре. Так что это было основополагающим.
Руслан: Тебя не пугало, что тема «дорожное движение»? Что это не Чехов?
Екатерина: То, что не Чехов, не пугало. С тобой я готова была поработать и по правилам дорожного движения. Мы мыслим в одну сторону, и это всегда очень весело, увлекательно.
Нет детского театра, есть семейный театр
- Раскройте секрет, как взрослому режиссеру говорить со зрителем-ребенком интересно и понятно?
- Руслан: Для этого нужно быть родителем, у которого много детей, причем разновозрастных. Моим детям 4, 9 и 12 лет. И все мои спектакли попадают в этот возраст. У меня есть спектакли для детей от 3 лет, спектакль - от 7 лет. Пора уже делать спектакль от 12 лет. У Кати, кстати, очень хорошо с этим возрастом получается, у нее сыну 12 лет. Мы сейчас думаем над идеей нового спектакля для подростков. То есть, для меня это вообще не проблема. Я делаю проект, дети тут же смотрят, я проверяю на них - весело или нет, интересно или нет.
Екатерина: Был такой режиссер Зиновий Корогодский тогда еще в Ленинграде, он руководил ТЮЗом и говорил, что нет детского театра, есть семейный театр. Я занимаюсь семейным театром. Это разговор родителей с детьми. Мы поднимаем тему, а потом уже родители со своими детьми должны поговорить, если это ребенка как-то тронуло. И не важно 6+ или 12+, или 3+. В три года тоже есть темы для разговора. Когда у меня родился ребенок, я делала baby-спектакль. Потом он стал взрослее, книжки ему читала, мне что-то нравилось, я делала спектакли 3+, 5+.
- То есть, работа в театре идет параллельно с вашей жизнью?
- В принципе, да. Как и у большинства режиссеров. Кстати, очень мало режиссеров мужчин в детском театре. Раньше это было не престижно, спектакли для детей ставили в основном молодые режиссеры или аутсайдеры. А в последние лет семь стало трендом. И сейчас семейные спектакли делают «первачи» - тот же Могучий, Крымов.
- А что изменилось?
- Появилась очень интересная литература для детей и подростков, которая может стать материалом для театральных режиссеров. Я, например, с пьесами очень мало работаю, беру прозу и делаю инсценировку. Для меня это легче и интересней. И потом, сейчас совершенно другие дети. И жизнь поменялась. Это все вместе совпало, причем, во всем мире. В настоящее время просто пик этого семейного. У главного режиссера Петербургского ТЮЗа Анатолия Праудина был «театр детской скорби» - «предложение честного разговора, не прикрытого пасхальными открытками». Затрагивались темы, которые родители со своими детьми сами не поднимут. У меня тоже «театр детской скорби». Спектакли, поставленные мной в Центре имени Мейерхольда - «Дети ворона» и «Калечина-Малечина» абсолютно такие вот.
Руслан: Социалочка так называемая.
Екатерина: Мне кажется социалка и раньше была. Например, о проблемах пионеров. А это все же разговор. Сейчас стала очень модной театральная педагогика. После спектаклей зрители по желанию остаются и обсуждают увиденное с театральным педагогом. В «Детях ворона» затрагивается тема сталинских репрессий, в «Калечина-малечина» - буллинг. И дети на этих обсуждениях такие вещи говорят, что просто волосы дыбом встают. То есть, после спектакля они становятся более свободными и открытыми для диалога.
Спектакль рождается здесь и сейчас
- Правила дорожного движения - тоже тема для диалога родителей с детьми актуальная. Ведь если папа или мама переходит дорогу на «красный», то и ребенок потом будет повторять это за ним.
Руслан: Изначально мне не хотелось делать спектакль, в котором мы детям в лоб будем прямо говорить: «Не переходи на «красный», посмотри налево, посмотри направо». Это скучно. Правила и так все прекрасно знают. Я хотел создать историю, в которой была бы какая то фантастика, экшн, необычная форма, тема машин, скорости, дороги, опасности. Чтобы это запало у ребенка в памяти. И когда он вырастет, и пойдет сдавать на водительские права, то вспомнит, что он в детстве видел какую-то волшебную историю про космос и летающую машину, где говорили про правила, которые нужно знать. И чтобы в этот момент у него что-то щелкнуло в голове и он пошел не за денежку права купил, а, действительно, по-настоящему выучился. Наш спектакль - про будущее, про ответственность на дороге. Для меня это важно. Потому что мы садимся за руль огромной машины весом три тонны, едем и одновременно говорим по телефону, просматриваем «тиктоки». У нас все прекрасно, пока кого-то не сбили.
- У водителей с ответственностью на дорогах большие проблемы. Достаточно посмотреть сводки ГИБДД.
- Я был на гастролях в Америке, там водители очень аккуратны и дисциплинированны. Когда вернулся оттуда, стал ездить, как они, останавливался перед «зеброй» метров за пятнадцать, ждал, пока пешеход пройдет до конца. В России же водители часто пренебрегают правилами. Видят, что нет никого на дороге и жмут на газ, даже если горит запрещающий сигнал светофора. Изначально я про это историю придумал. Мы совместно с Катей работали со сценаристом, встречались, что-то убирали, что-то добавляли, хотели, чтобы получилась в итоге интересная и необычная история. Ее действие происходит в космосе. В спектакль включены воспоминания из жизни главного конструктор-инженера «Формулы-1», который, закончив институт аэродинамики, решил создать самый быстрый автомобиль в мире. А вдохновение искал в небе - в конструкции самолетов. При этом в спектакле много вещей, узнаваемых для детей сегодня.
- Это каких?
- Кольцевые лампы блогерские, например. Вообще, когда я ехал в Кострому, купил заранее силиконовую светодиодную ленту, на всякий случай. На одной из домашних репетиций мы решили попробовать сделать из нее куклу. Я быстренько провода соединил, спаял, посмотрели, понравилось. Начали работать. У нас немного лабораторный метод получился. Спектакль рождается здесь и сейчас. С утра до ночи мы сидели на сцене и прямо там его создавали и придумывали. Окружили себя техникой, детям все это узнаваемо, близко и, мне кажется, будет лучше восприниматься.
- Не боитесь, что в самый ответственный момент техника может подвести?
- Техника, действительно, может отключиться и за ней надо следить. Поэтому наш проект с этим телевизором - очень смелый. Спектакль - технологический, аппаратура дорогая. Театр должен быть в очень хорошем тонусе, чтобы все это поддерживать и делать такие спектакли. Надеюсь что у них получится, и наш проект будет жить долго. Может еще позовут что-нибудь сделать. Островского в телевизоре, например. Или Чехова.
Екатерина МАЙ.